Ну, никаких повествований ни от кого не наблюдается, посему я напишу небольшую историю-вопрос.
История про общественный транспорт, усатую мамку и кондукторшу, в гневе проебавшую свои очки.
Морозное зимнее утро, сопровождаемое двухдневным отсутствием сна и аццким похмельем. Томительное ожидание автобуса. Кажется, что зимний колючий воздух вгрызается в голову, закручивает там вихрь, из которого с дичайшей скоростью вылетают огромные куски похмелья, бьются они о стенки черепушки, скатываются к основанию этого вихря, и вновь вразнобой безжалостно раскидывает он их, нанося тем самым колоссальный дискомфорт бедной моей понималке. Долгожданный автобус приветливо зевнул скрипучей дверью и поглотил меня, согревая душным смрадом заблёванного салона. Прилепив очко к потрёпанному сиденью, углубляюсь в чтение, дабы сон, наглым образом намекающий о желании прокатить меня мимо нужной остановки, не сумел осуществить своих коварных намерений. Спереди сидит кондукторша и крайне раздражительно теребит пакетик от семечек, сплёвывая туда лузгу, часть которой отвратительно свисает на подбородке. Каким-то непонятным чувством ощущаю на себе взгляд; поднимаю голову - на меня крайне недоброжелательно смотрит молодая женщина, награждённая пышными усами и чадом лет трёх-четырёх. Не поняв причины столь многозначительного взгляда, как будто я у неё штопор в пустыне отобрал, а она собиралась им три топора открыть, устремляю взгляд в книгу. Не переставая сверлить меня глазами, женщина проговорила усатым ртом, что желание имеет занять моё место, а я уступить обязан, так как она женщина, да ещё и с ребёнком. Поначалу я хотел ответить, что усы у меня длиннее и гуще, и по иерархии усачей я имею полное право не уступать ей, но решил, что столь весомый неопровержимый аргумент я оставлю прозапас. Я поднял взгляд и с улыбкой сказал:
- Извините, но я не уступлю, - и указав на соседнее сиденье, которое находилось к ней куда ближе, спросил: - Чем Вас вот это место не устраивает?
- Тебе трудно место уступить что ли? - спросила усачка.
- Не логичнее ли сесть рядом со мной? - спросил я. - Тем более место свободно, и если я пересяду, ничего не изменится.
Двери открылись, и в автобус, кряхтя и громко пукая, вошёл какой-то полубомж полубомжеватого вида и без раздумий занял место рядом со мной, тем самым ещё больше разозлив обладательницу усов. Она, по понятным только ей причинам, усадила своё чадо на место кондукторши, отошедшей обилечивать вошедших. Ребёнок не хотел сидеть, он бегал, прыгал, жевал сопли, что-то показывал жестами рук и занимался прочими своими делами, чем дичайше меня раздражал. Мало того, он ещё умудрился наступить мне на блестящий ботинок своей ебаной грязной ножкой. Мамка говорила, что он не дома, ему следует успокоиться, что будь аккуратней, не испачкай дядю. Ага, блять, не испачкай. Ебаные козлы. Не испачкай. Злости не хватает. И, блять, почти всегда, когда я еду в автобусе, находится какой-нибудь мелкий пиздюк, который наступит мне на ботинок. Как я не пытаюсь спрятать ноги, хоть поднимаю, хоть под сиденье убираю, один хуй пиздюк улучит момент и наступит мне на ногу. Блять!
Следующая остановка опустошила автобус наполовину, утащив в морозную темноту и моего зловонного соседа. Пришла кондукторша и начала возмущаться:
- Что это Вы моё место занимаете? - выпалила она гневно и делая охуевшие пешки, как будто ей на ногу наступили, а не мне, спросила: - Вам что, места свободного мало?
- Мне мужчина не уступает, - отвечала усачка.
- Уступите девушке место! - нервно бросила она мне.
И тут кончилось моё терпенье. Почитать не дали, ботинок испачкали, просят уступить место, когда места вокруг дохуя - что, блять, за бред ещё? Аргументы, что места дохуя - садись, лежи, да хоть дрочи, блять, не действовали. Кондукторша и усатая мамаша объединились и принялись стаскивать меня с сиденья, наверное, намереваясь получить от меня невежливый отказ, содержащий в себе слово "хуй", ибо это должно было казаться самым логичным действием с моей стороны. Но я решил культурно ёбнуть словечком в обезумевшую женщину - я сказал ей про иерархию усачей:
- Извините, - говорил я, не выдавая смеха, - но иерархия усачей не позволяет Вам, как носителю более скромных усишек указывать более уважаемому усачу, где его место!
Видя эффект, произведённый этими словами, я просто не мог не заржать на весь автобус. У женщин началась истерика. Кондукторша, размахивая руками, а более языком, уронила свои очки, в чём принялась винить меня. Я дико охуел от этого ада и съебался назад. Но разбушевавшиеся тётки не унимались. Они проследовали за мной, горлопаня в два голоса. И тут меня всё это дело заебло. Я начал очень жёстко, громко и культурно произносить свою речь. Ребёнок испугался, заплакал, спрятался за маманю - это меня просто аццки развеселило, и я с новой силой принялся изливать словесный понос на женщин, грозно глядя на ребёнка, прерываясь только на хохот. В итоге свою остановку я всё равно проехал, но зато повеселился.
А теперь вопрос: правильно ли я поступил? Возможно, нужно было тихо уступить место и не разевать полупьяный еблет?
Интересные случаи из жизни