Ода женской попе Попа. Она у тебя хорошо сработана. Боженька улыбался, когда ее лепил. А слепив, отправился в недельный отпуск: сделал дело – гуляй смело. Не скажу, что Он сильно трудился, не спал ночами и все прикидывал что-то в чертежах и расчетах. Просто однажды придя в мастерскую, Он обнаружил, что материала для красивых женских поп осталось совсем ничего, и даже досадливо вздохнул, крутя в руках кусок сияющего янтаря. А потом сделал так: шлеп! шлеп! Крепким таким, мужским движением. Он часто так делает – легко, изящно, и надо признать – всегда в точку!
Прищурился, почесал бороду, улыбнулся. И на острова!
***
Дугой, описываемой ею в воздухе, ты перечеркиваешь все, что есть во мне человеческого.
– Сколько раз тебе говорить, сколько повторять, что все твои выходки, вот эти вот, они меня, в общем-то спокойного, уравновешенного мужика на четвертом десятке лет, умудренного жизненным опытом …
– Фффффить!
Все! Тишина. Покой. Благодать.
Минут тридцать я молчу, уронив челюсть на грудь, а потом мучительно вспоминаю, что это со мною было.
И это… дайте воды!
***
Твоя попа – она молодец. Несмотря на приземленное предназначение, тянется выше, как-то борется с гравитацией, не засиживается на месте – в общем, ищет приключений. И хочу сказать, правильно! Зато всегда подтянута, упруга, готова к бою.
Такие попы, как твоя, они прекрасны и в двадцать, и в тридцать, и в сорок, и, чего уж скромничать – они вечны!
И ей все к лицу, не побоюсь этого слова. В брюках она строга, но милостива к дуракам вроде меня. В юбочке легка и нежна. А в халатике… ммммм!
– Фффффить!
Ну вот – опять! Воды!!!
***
– Спишь?
Ты не ответила.
Тогда я лег поперек кровати, положил голову тебе на попу, и наши тела образовали букву «Т».
– Помнишь, я рисовал тебя? Карандашом у меня получается не очень, а красками еще хуже. Но ты на удивление хорошо получилась. Два легких движения кистью, наполненной нежно-розовой водой. Ниже еще два взмаха – чуть короче и тоньше. Похоже на иероглиф – это складочки. И все!
Я был так счастлив, узнав, что это просто – быть счастливым. Два легких движения. Потом еще два. Китайские мудрецы-каллиграфы тратят сансару на то, что далось мне в два счета.
Краски были старые, из детства. Медовые.
Я вдыхал твою кожу и не мог остановиться, рискуя разорвать себе легкие. Под невидимым пушком, под светящимся, слегка шершавым перламутром, ты пахла также. Ты пахла детством – медом и молоком.
http://maljar77.livejournal.com/103862.html
Романтизм